— Наш ребенок появится на свет зимой.
— Больше никаких приключений, Скай, — твердо заявил он. — Я хочу, чтобы ты мне это обещала.
— Я еще должна об этом подумать, — игриво ответила она.
— Жду обещания, мадам! — повысил он голос.
— Хорошо, милорд, — покорилась она, и Найл посмотрел на жену с подозрением. — У меня будут колье и серьги с изумрудами из трюмов корабля королевы, — хихикнула она. — Какое мне доставит удовольствие носить их под носом у Елизаветы.
— Ты просто невыносима! — рассмеялся Найл и нежно ее поцеловал.
Меньше чем через неделю, в канун Иванова дня, Найл и Скай стояли в западной башне замка и глядели на праздничные костры, зажженные на Ланди. Три из них, разложенные по одной линии, сказали ей то, что она хотела узнать: «Санта-Марию» успешно перехватили и груз уже спрятали. Скай испытала огромное удовлетворение. Повернувшись к мужу, она произнесла слова, которые тот давно уже жаждал услышать:
— Я люблю тебя, Найл.
С радостным криком он сгреб ее в объятия и страстно поцеловал.
Лето в Девоне выдалось на редкость приятным. А в Лондоне Елизавета кипела в бессильной ярости. Корабль с сокровищами короля Филиппа нагло захватили под самым носом де Гренвилла. Король был разъярен и не скрывал презрения: как это Елизавета Тюдор не может навести порядок в собственных землях. Это уязвляло королеву больше, чем потеря судна. Хотя и деньги ей были очень нужны: в ожидании корабля она наделала долгов, занимая у ювелиров на содержание двора. И теперь некоторые из ее кредиторов давали понять, что не испытывают трепета перед монаршим домом.
— Есть какое-нибудь свидетельство того, что в пиратстве замешана леди Бурк? — спрашивала Елизавета. — Должно же хоть что-нибудь быть! — Сесил в конце концов поделился своими подозрениями с королевой.
— Мадам, ровным счетом ничего! Все корабли О'Малли находятся там, где и должны находиться. И никаких следов груза — мы прочесали и Ланди, и Иннисфану.
— Пусть ее арестуют, Сесил.
— На основании чего, мадам?
Елизавета резко повернулась к нему, и канцлер увидел, как от ярости покраснели ее щеки.
— Я королева, Сесил! Мне не требуется формальных обвинений! Леди Бурк нанесла мне оскорбление, и я хочу, чтобы ее посадили в Тауэр!
— Мадам, это на вас не похоже! — Сесил был потрясен.
— К черту, Сесил, мы же понимаем, что она виновата!
— Мы это только подозреваем, миледи, — так фамильярно он не обращался к ней с тех самых пор, как она стала королевой:
— Лишь подозреваем. А с тех пор, как захватили «Санта-Марию», пиратские набеги прекратились, хотя это время года — самое удобное для судоходства.
Королева оставалась непреклонной:
— Я хочу, чтобы ее заключили в Тауэр, — настаивала она. — Мы запугаем ее и заставим признаться.
Мне необходимо испанское золото, Сесил. Кредиторы жмут на меня.
Канцлер вздохнул. «Леди Бурк и раньше не любила Елизавету, а теперь просто возненавидит ее. Стоит только тронуть О'Малли и Бурков, поднимется весь Коннот, беспорядки охватят всю Ирландию. А нам вовсе не нужна война», — мрачно размышлял Сесил.
— А как поступить с лордом Бурком? — наконец произнес он.
— Он останется в Девоне, — ответила Елизавета. — Ему запрещено появляться в Лондоне или возвращаться в Ирландию. Пусть воспитывает волчат.
— У графини много почитателей, мадам. Им не понравится, что ее заключили в Тауэр без всяких причин. Эти разговоры могут повредить вашему величеству.
— Так сделай это тайно, Сесил. Пошли де Гренвилла. Поскольку он проворонил мой корабль, пусть хоть оправдается и тайно доставит графиню в Тауэр. Коменданту скажи, что на даму не заведено официального дела. Слухи не пойдут, если никто не узнает, что ее перевезли в замок, а ее муж будет безвыездно оставаться в Девоне.
— Не могу этого одобрить, — снова возразил Сесил.
— И тем не менее будешь вынужден подчиниться мне, милорд.
Канцлер кивнул:
— Вы моя королева и всегда учились на собственных ошибках. Надеюсь, так будет и в этот раз. — Он далее не мог сопротивляться, открыто высказывая свое мнение.
Королева вздернула голову и посмотрела на советника. Лицо Сесила оставалось бесстрастным, но ей показалось, что он моргнул глазами.
Удачное лето обещало обильный урожай в Девоне. На обочинах дорог пламенели поздние дикие розы и осенние маргаритки. На полях возвышались стога. Яблони ломились от плодов, ранние сорта уже убирали, а поздние еще наливались. Селяне готовили прессы, в которых давили сок, бочки, где будет зреть знаменитый девонский сидр.
В это благолепие и прискакал де Гренвилл в сопровождении королевской стражи. Он был обеспокоен, потрясен приказом, которого не понимал. Он не верил собственным ушам, когда Сесил отдавал распоряжение. — Я знаю, вы неравнодушны к вину, — говорил советник, а под хмельком у вас развязывается язык.
Де Гренвилл вспыхнул от стыда. — То, что я сейчас скажу, с вашей стороны было бы крайне неразумным разболтать, поскольку королева хочет сохранить все в строгой тайне. — В знак согласия вельможа наклонил голову.
Ричард де Гренвилл со своими людьми прогрохотал по мосту и въехал во двор замка. Он спешился и прошел внутрь, где ему сообщили, что лорд и леди Бурк находятся в маленьком семейном зале. Дикон секунду постоял в дверях, разглядывая Скай в кругу ее семьи. Его сердце стучало в груди. Скай пошевелилась, и он догадался, что она беременна. Она сидела рядом с мужем, обнимавшим ее за талию и поглаживающим широкой ладонью по заметной уже округлости живота. Голова Скай покоилась на плече Найла, и она улыбалась ему такой лучезарной улыбкой, Что де Гренвилл почувствовал, что сейчас расплачется. Но нельзя же было оставаться здесь навечно. И, прочистив горло, он вступил в комнату.
— Дикон! — вскричала хозяйка. — Как я рада тебя видеть! — Робин и Виллоу подбежали поздороваться.
— Мадам, — без всяких предисловий холодно начал де Гренвилл. — От имени королевы я должен вас арестовать.
Радостные приветствия замерли в воздухе. Найл Бурк медленно поднялся. Хотя его голос оставался спокойным, было заметно, как он взбешен.
— Если это шутка, де Гренвилл, то очень неудачная. Жена в ее теперешнем положении не может волноваться.
— Это не шутка, милорд.
— На основании каких обвинении вы собираетесь произвести арест?
— Мне о них ничего не известно, милорд. Я получил приказ доставить леди Бурк в Лондон как можно быстрее.
— А по прибытии в Лондон?..
— Передать в Тауэр, — уже мягче ответил де Гренвилл. Скай вскрикнула, и испуганные дети прижались к ее ногам.
— Я не позволю трогать беременную жену. Она носит в себе наследника Мак-Уилльяма.